АЛЬБЕРТ И АЛЕКСАНДРА: «МЫ ПРЕПОДАЕМ ТОЛЬКО ВДВОЕМ»
iDance: Что для вас модерн?
Альберт: Мы не занимаемся модерном. Мы занимаемся современным танцем.
Александра: Для меня современный танец – это то, что в данный момент развивается и трансформируется. В мастер-классах было написано «модерн» только потому, что это понятие в России воспринимается шире, чем в Европе. Фактически, после классического балета, в танце появилось направление модерн, а после него появился «тандем предэнс». Но мы употребляем «модерн» по той причине, что упоминание «современный танец» в России заставляет людей думать, что это хип-хоп или шоу-дэнс. У нас очень сложно со всеми этими наименованиями. Для меня современный танец – это то, что еще не обрело конкретную форму, хотя некоторые вещи, например, в технике: определенные позиции, определенная работа со скелетом мускулатурой, уже стабилизировались. Но главное – это не вещь в себе, а развивающаяся, открытая история.
Как вы считаете, в каждой стране современный танец имеет какую-то общую тенденцию или окрашен национальным колоритом?
Александра: Конечно, окрашен.
Альберт: Но глупо звучало бы, например, русский современный танец или корейский современный танец. То есть какие-то общие тенденции европейские или американские есть. А так как проявление человеческого духа и тела неотрывно от контекста того времени, в котором он живет, то танец приобретает своеобразную окраску. Но это не значит, что мы танцуем про то, что выбор Путина – это слава России.
Александра: Конечно, есть какие-то особенности характеров, взглядов на мир, и при просмотре спектакля современного танца мы видим эти особенности. Большое влияние имеет образ жизни, а место жизни дает определенный вид энергии, которая проявляется в творчестве.
Вы много ездите по всей стране и миру. Это для того чтобы уловить тенденции или поделиться своими умениями?
Альберт: Это профессиональный туризм. Мы ездим по всему миру давать классы, брать их или участвовать в совместных международных лабораториях. И как любой путешественник, мы, конечно, смотрим, как живут такие, как мы, только в другой стране. Причем разница между нами и нашими коллегами в Нью-Йорке небольшая: та же ситуация, только где-то чуть лучше или чуть хуже.
Как вы считаете, что главное в современном танце: техника, эмоции или идея?
Альберт: В танце важен сам танец. А это включает и эмоции, и технику, и идею. Невозможно разделить такие вещи: сплошная техника – это танец машин, сплошная эмоция – это, наверное, диагноз. Танец – очень обширное понятие.
Александра: Есть такое слово, которое уже много раз «изнасиловано» всеми, кто занимается современными танцами в России или за рубежом, – осознанность. Все говорят это слово, и некоторые даже понимают, что это такое. Но понять его можно только на практике, причем не только танцевальной, но и в обычной жизни, когда ты находишься не в состоянии автоматизма и следования за чем-то, а живешь сам. Так же и в танце: важно, чтобы человек танцевал сам, а не находился в состоянии повторения движений, которые он выучил, или в воли хореографа. Но при этом эти вещи легко сочетаются: человек может очень точно выполнять хореографию, которую придумал другой человек, и при этом быть абсолютно в этом осознанным. Тогда мы видим, что человек делает это сам здесь и сейчас. Это такое качество присутствия в том, что ты делаешь. А дальше чаще всего возникает потребность сначала самовыражения, а потом какого-то творческого высказывания. Такого много именно в современном танце и это радует.
Откуда вы черпаете идеи для своих постановок?
Александра: Смотрим вокруг. Ищем. Это не важно. Это может быть все, что угодно: увиденное на улице, сон, книга, картина… Ты просто за что-то цепляешься… Но я не знаю, откуда берутся идеи. Кто-то говорит, что они летают в воздухе, кто-то считает, что их можно нарыть, кто-то утверждает, что все идеи уже были отработаны и надо по-другому сказать о том же самом… Идеи повсюду. Если у кого-то есть проблемы найти идею, надо просто открыть глаза и уши.
Вы часто проводите классы. У вас уже есть какая-то своя техника преподавания?
Александра: Да, мы преподаем вдвоем. Больше так никто не делает. Все удивляются. Но мы как начали вдвоем, так и продолжаем – нам интересно. Также мы всегда ведем класс без зеркала, чтобы люди, прежде всего, ощущали свои движения.
Что вас может разозлить на тренировке?
Альберт: Когда человек подходит к занятию как к необходимости проявить себя или сделать все возможное, чтобы его заметили, это, конечно, мешает. Или человек занят тем, что происходит вокруг и не пытается погрузиться в задачи, которые ему даются по работе своего тела, в конкретные состояния.
Александра: Но иногда человек может делать какие-то неадекватные вещи неспециально. Мы ведь работаем с расслаблением тела. Бывает, что у кого-то первый раз в жизни что-то расслабилось, и в этом случае возможна неадекватная реакция. У некоторых даже может закружиться голова.
Какие планы у вас на ближайшее будущее?
Альберт: 6 декабря открывается фестиваль танцевальных театров «Цех», который проходит в Москве уже шестой год, и мы будем показывать премьеру нашей работы «Оуэм и Мзи». Это история из пяти частей на первый взгляд ничем несвязанных, но в результате просмотра могут возникнуть определенные мысли и идеи. Но мы не занимаемся тем, чтобы зритель разгадывал кроссворды. В постановке кто-то с кем-то танцует, кто-то с кем-то не хочет танцевать, кто-то стоит, кто-то лежит – ситуации из жизни, из снов. Это размышление на тему одиночества, на тему потребности в другом человеке, на тему возможности свободы.
т
Источник: iDance
< Предыдущая
Следующая >
